С самого начала моей фотографической карьеры — буквально с самой первой кассеты плёнки — я работал в цвете и верил в потенциал цвета. Почему бы нет? Мир цветной. Даже не было вопросов о том какую пленку использовать. Кроме того, в этот волнительный период открытия для себя фотографии, я хотел видеть отснятые фотографии как можно скорее, получив готовые карточки в лаборатории.
Конечно тогда я был молод и неопытен и не знал о стойком неприятии цветной фотографии в среде профессионалов. Цвет в фотографии тогда имел оттенок коммерции, абсолютного любительства, аляповатой пестроты. Кроме того было почти невозможно печатать цветные фото самостоятельно в собственной лаборатории. Изо всех этих ограничений только последнее было справедливо: обработка и печать были сложны, особенно если вы были молодым фотографом без серьезной материальной базы.
В 1965 году я начал носить две камеры каждый день, одну с цветной, а другую с ч/б пленкой. Но я никогда не пытался сравнивать два почти идентичных кадра, и понять какой же вариант для меня более комфортен. Примерно в это время я встретил текст Джона Жарковского, где говорилось, что фотография описывает то, что происходит перед камерой. Это простая мысль заставила меня серьезно задуматься об идее фиксации реальности и о том, что накопление информации и есть самая главная функция фотографии.
